Алекс Бродский (Алексей Цыпкин) стоял у истоков многих стилей современной российской эстрады, но, как ни парадоксально, этого могло не случиться, ведь родители Алекса – самые простые люди, не имеющие к музыке никакого отношения. Мама была научным сотрудником в химической лаборатории, а папа – инженером. Но музыкальный работник детского сада, который посещал Алексей, сказала родителям: "У ребенка абсолютный слух. Не бросайте это дело, займитесь". И парнишку привели в ДК имени Свердлова (Клуб фабрики им. Я.М. Свердлова на Саввинской набережной в Москве, здание снесено в 2022 году – прим. ред.) учиться игре на фортепиано. Сказала, что надо посмотреть годик – внушает человек доверие или нет. А через год преподавательница музыки, которая, кстати, пела в хоре театра «Ленком», в постановке «Юнона и Авось», стала настоящим другом семьи. Она посоветовала родителям отдать Алексея в музыкальную школу. Так он начал учиться играть на виолончели.
– На виолончели?
– Именно. На прослушивании в музыкальную школу, посмотрев на мои руки, преподаватели сказали, что я не пианист, а будущий виолончелист.
– И как с виолончелью было ходить по Москве в те времена?
– А мне ее бабушка носила…Тут еще, кстати, получилась такая фишка. В пионерский лагерь от маминой работы понадобился горнист. И меня отправили в Дом пионеров, чтобы за месяц сделать из меня горниста. Там удивились и сказали, что нереально, слишком короткий срок. Но через месяц я уже горнил в полный рост.
«Отработав» в лагере положенный сезон, я вернулся осенью в Дом пионеров, продолжать занятия по горну. Но оказалось, что здесь меня учить больше нечему. Зато можно попробовать освоить игру на трубе.
И я стал осваивать в детском ансамбле Песни и Пляски имени Локтева. Занимался с преподавателем и играл в оркестре ансамбля.
В музыкальной школе я освоил и виолончель, и трубу, и фортепиано. И так мне это все в печенки залезло, что к окончанию общеобразовательной школы я понял, что пора остановиться! 
Все мне советуют поступать в музыкальное училище, но я слышать об этом не могу. Я год не подходил к инструментам.
Но, рано или поздно, любой мальчишка начинает интересоваться противоположным полом и хочет понравиться девчонкам. А как это сделать лучше всего? Самый верный вариант - гитара!
Еще в пионерском лагере я научился играть на гитаре у местного баяниста. Плюс у меня приятель был, тоже «болевший» этим инструментом. Кстати, брат приятеля – Александр Нуждин, ныне известный российский ведущий музыкальных программ, продюсер на радио, диджей, работал на Радио Максимум, Радио Монте Карло. Приятель играл на самопальной гитаре, сделанной его отцом, а мне гитару купили родители.
– Акустическую?
– Сначала, да, акустическую, ленинградского производства за 15 рублей. Потом я заимел звукосниматель – все как надо…
А тут пошла мода на группу «Машина времени». В школах массово возникали ансамбли, перепевавшие ее репертуар. Не избежала этой участи и наша школа. А она была «блатная», как говорили в те времена, у нас даже BEAGовский аппарат имелся, представляешь?
– BEAG? О да! Знаменитая болгарская акустическая система…
– Нет, это Англия! Если я не ошибаюсь, это английская система. На таком аппарате еще "Битлы" играли.
– Ну, да! Только система была болгарской. (На самом деле – венгерской, а «Битлы» использовали «Voх». – Прим. Ред.)
–  Может быть. В общем, в школе стояли эти биговские "гробы", и мы решили создать свой ансамбль.
– BEAG – это серьезно по тем временам!
– А то! С отечественной «Родиной» не сравнить. Говорю же, "блатное" место-английская спецшкола. Со мной в классе училась Вика Хильчевская – дочь представителя СССР при ЮНЕСКО, будущая журналистка и жена Артема Боровика. Еще училась дочка тогдашнего министра культуры РСФСР Юрия Мелентьева. Очень серьезная школа! Самый знаменитый директор – Екатерина Мартьянова, прославленный советский педагог, чья судьба легла в основу фильма «Сельская учительница» с Верой Марецкой в главной роли.
– Понятно. А дальше? Что было после школьной группы?
– А после я уехал в Ярославль и создал группу там.
– Почему в Ярославль?
– В Москве поступить учиться на профессионального музыканта было почти нереально из-за сверхвысокой конкуренции абитуриентов. Хотелось в Гнесинку попробовать, но я не рискнул. Там, говорили, что без денежных вложений не пробиться, а у меня денег не было. К тому же, моего приятеля, классного барабанщика, «завернули» в училище имени Октябрьской революции. В приёмной комиссии спросили, где тот работает? И он ответил, что на заводе. То есть станки, гайки и всё такое…Ну, ему и сказали: "Вот и идите, молодой человек, крутите гайки, а тут вам делать нечего".
А в Ярославле я поступил с ходу, вообще без проблем из-за недобора.
Помнишь, была такая группа «Ярославские ребята»? Ее частушки часто звучали по Всесоюзному радио и в телепрограмме «Голубой огонек». С парнями из «Ярославских ребят» я учился в одно время.
В Ярославле очень много талантливых музыкантов, очень много!
Ну и вот, появилась наша группа. Мы концертировали по свадьбам, по танцплощадкам. Короче, мы озвучивали праздники. Тогда еще не было понятия "корпоратив".
А в 1987-м, вернувшись в Москву, я устроился завотделом по работе с молодежью в ДК завода «Каучук».
А в этом ДК куча команд арендовала помещения. И я познакомился с музыкантами: Витей Шаповаловым, Олегом Берковичем, ну и, конечно же, с гитаристом-виртуозом Сережей Дюжиковым из тогдашней группы «Радио», а прежде музыкантом легендарных коллективов «Цветы», «Скифы», «Голубые гитары» и других.
И вдруг…я начал сочинять. Группа «Радио» записала мои первые песни.
Потом появился коллектив «Алексей Цыпкин и брейк-данс «Пикник». Мы ездили на гастроли. Бывало, что играли, причем при полных аншлагах, по 12 концертов. Новые Чебоксары, Чебоксары, Камышин, Волгоград и так далее. Вешали афишу в городе и по два выступления в день давали!
Работали втроем. В смысле, в три коллектива: группа Анатолия Галактионова «АГА», «Радио» и «Доктор».
– У меня сохранилась афиша с «АГА». Мы тоже ездили тогда втроем – «АГА», группа «Доктор», в которой я играл на бас-гитаре, и «Левостороннее движение».
– Они же с пиротехникой работали, если ты помнишь. Плюс у них куб такой надувной в зал выпадал.
И вот получается, что я и в ДК работаю, и на гастроли ездить надо. Директор ДК начал напрягаться. Думаю, пора валить. Тем более, что мне предложили поехать в Геленджик на лето. Уже сформировали геленджикскую команду – Олег Газманов, Крис Кельми, группа «Капитан».
С другой стороны – увольняться проблематично. Уже вовсю идет перестройка. Открылась Московская рок-лаборатория, всем разрешили петь, поэтам разрешили читать свои непонятные стихи, появились всякие доморощенные на Арбате.
Я у себя в ДК проводил чумовые концерты. У нас были полные аншлаги. В качестве приглашенной звезды выступал самый популярный в стране диджей Сережа Минаев. В финале тех незабываемых концертов мы пели «Замыкая круг».
– Расскажи о своем сотрудничестве с Сергеем Пенкиным.
– Меня познакомили с Иосифом Давыдовичем Кобзоном. И я принес ему свои песни. Он посмотрел и сказал: «Алексей, песни хорошие, но у меня таких предложений до хрена, сдайте на худсовет, если одобрят, я их конечно спою». Объясняет, куда и к кому идти, благодаря чему, я попадаю на радио.
На радиостанции «Юность» познакомился с музыкальным редактором Ирой Столяровой. Она первая, кто меня начала крутить на «Молодежном канале». Дальше знакомлюсь, соответственно, с Андрюшей Зубковым, с Димой Васильевым и так далее.
– Да, редакторская коллегия на радио.
– Вся королевская рать! По тем временам это были люди известные. Надо понимать, что еще не существовало ни одной FM-радиостанции, не существовало круглосуточного телевещания. И вдруг в утреннем эфире радиостанции «Юность» появляется «Молодежный канал», где звучит современная модная молодежная музыка, которая больше нигде по официальным каналам не звучала.
Это был настоящий прорыв. Школьники опаздывали на занятия, потому что не могли оторваться от радиоприемника.
Это была суперволна! И мои песни там крутили, и я дружил с музыкальными редакторами! Андрюша Зубков вот умер два года назад.
– Царство небесное.
– Да, светлая память! Ира Столярова познакомила меня с Сергеем Пенкиным. А он тогда еще не был широко известен, кабацкий был певец, работал в «Трактире на Пятницкой», но пел классно, народ на него ходил капитально. "Помоги, Ира,- говорит-парню нужен репертуар». Хорошо! Сергей тогда жил на Остоженке, ради прописки в Москве устроился дворником, и ему дали служебную квартиру. А я жил у Парка Культуры, рядом. Приношу, стало быть, ему песню, он говорит: «Ой, супер!» В 1991 году у Пенкина выходит первый альбом «Feelings», составленный, в основном, из каверов, но там есть и моя композиция «Подождем до утра». А песня «Наедине с музыкой», написанная в тот же период, вошла в последующий альбом Сергея.
В то время в Москве стала популярной форма досуга по типу радиопередачи «В рабочий полдень». То есть во время обеденного перерыва на различных предприятиях и в организациях, например, в троллейбусном парке или, скажем, на главпочтамте, для трудящихся давали небольшие концерты.
Мы выступали на таких концертах с Костей Никольским, с ведущим популярной телепрограммы «Утренняя почта» Юрием Николаевым.
В то время я был директором группы Никольского «Зеркало мира». Мне позвонили, предложили эту работу. Помню, что первый концерт, на который я повез группу – празднование 300-летия Новомосковска, города в Днепропетровской области Украины.
Но я и раньше Костю встречал, в ДК завода «Каучук», куда он приходил к своим приятелям-музыкантам.
Кстати, о встречах в ДК. Помню, заезжаю я туда как-то раз, а мне навстречу Серега Огурцов. «Лех, как дела?» – «Ну как? Работаю!» – «Видели тебя по телевизору!» – А меня, действительно, по телевизору показывали. – «Ой, Лех, слушай, забери меня отсюда, я устал, уже не могу!»
Серега тогда работал в ресторане «Дружба» на Проспекте Вернадского, а там бандитизм уже шел конкретный, то есть каждый день драки, битье посуды, милиция, сплошной криминал.
Я говорю: “А давай сделаем дуэт!”
И мы его сделали! Нас объявляли «Алексей Цыпкин и Сергей Огурцов». Мы записали пару-тройку песен.
Но вскоре расстались, и Сергей ушел к Мальцу, Володе Мальцеву. Это он, Мальцев, сначала исполнял хит «Париж-Париж». А Сергей, который взял творческий псевдоним Лемох, и Богдан Титомир были у Мальцева в «подыгрыше». Но по итогу Лемох и Титомир стали широко известны публике.
Как дуэт «Кар-Мэн».
Тем не менее первый дуэт Лемоха, до Титомира, был наш – Цыпкин и Огурцов.
– Занятно! Ты еще и с Машей Распутиной поработал?
– Да, в ее коллективе клавишником. Это было прекрасное время! В Москве, в Хамовниках, открылся Дворец Молодежи. Было много концертов, без дела не сидели, гастроли, творческая тусовка!.. Есть, что вспомнить!
– А как ты получил новое имя Алекс Бродский?
– Благодаря Саше Ярмолинскому, бывшему сотруднику журнала «Музыкальный Олимп», который создал журнал «Мир звезд». Это он предложил мне взять псевдоним Алексей Бродский. А поскольку меня всю жизнь друзья звали Алексом, то со временем псевдоним стал чуть короче – Алекс Бродский.
Саша же Ярмолинский сделал меня и директором музыкального театра «Скорпион», который располагался на площадке стадиона «Динамо».
– Который снесли?
– Да, снесли, но, к счастью, я успел в ранге директора принять участие в проведении международного турнира «Супер мотокросс», который собрал мотоциклистов со всего мира.
Это было незабываемо! Турнир проходил под эгидой Олимпийского комитета. Сцена располагалась по центру поля с кучей аппаратуры. Шоу получилось шикарное, можно сказать, мирового уровня.
Выступали Крис Кельми, группа «Катюша» с солисткой Катей Голицыной, Олег Газманов, ведущими были Эдик Львов и Лева Новожженов. А я был режиссером программы.
Это было начало 90-х. Ну а потом я поработал клавишником в группе «Старый Примус» с Александром Боднарем, а в 1993 ушел из группы и открыл свой ночной клуб в Жуковском. Он назывался «У Алекса».
В моем клубе был даже стриптиз, и по тем временам редкое зрелище.
– Ты поднялся?
– Клуб приносил доходы сумасшедшие, поэтому через полгода бандиты у меня его отобрали.
Так что сначала поднялся, потом опустился, а по итогу – остался в долгах, зато живой.
Сегодня Алекс Бродский и его коллега Сергей Сулименко работают над новым стилем – гангста рэгги. Фактически это шансон, исполняемый в рэггиевых ритмах. Известно, что российский слушатель обожает песни, в которых поётся либо про родной колхоз, либо «про Париж». А это будет два стиля в одном флаконе, можно сказать, что про "колхоз в Париже". Сегодня это может быть очень актуально, ведь почти в каждой стране мира существует русская община.Зная пробивной характер наших Алекса и Сергея, можно быть уверенным, что новый стиль вскоре станет популярным.
https://alexbrodskiy.ru/